 |
|
Некоторые особенности СУРЯ на фоне сходных словарей
Если рассматривать СУРЯ исключительно как учебный словарь, многие из перечисляемых ниже претензий к нему оказываются несущественны. Я же оцениваю его в этом статусе нормативного.
Есть две линии авторитетных справочников по орфоэпии. Продолжением РЛПУ стал «Орфоэпический словарь русского языка» под ред. Р. И. Аванесова, выпускающийся АН СССР, позднее РАН (9-е изд. — М.: Русский язык, 2001), в последнем издании он содержит ок. 65 тыс. слов. Еще был «ведомственный» «Словарь ударений для работников радио и телевидения» (восходит к краткому орфоэпическому пособию «В помощь диктору», 1951) Ф. Л. Агеенко и М. В. Зарвы. С 1993 г. адресат из заголовка убран, издание стало называться «Словарь ударений русского языка», позднее он был разделен на два издания — «Русское словесное ударение» М. В. Зарвы (ок. 50 тыс. нарицательных слов), и «Собственные имена в русском языке. Словарь ударений» Ф. Л. Агеенко (более 35 тыс. фамилий и географических названий). К ним примыкает «Словарь образцового русского ударения» М. А. Штудинера (6 изд.: М.: Айрис-пресс, 2009), где в случае признания вариативности произношения «указываются акцентные и произносительные рекомендации для эфира» [стр. 2].
За последние годы появилось много авторских орфоэпических словарей, некоторые из них откровенно курьёзны. Так, «Словарь правильной русской речи» Н. В. Соловьева на 85 тыс. слов (М.: Астрель — АСТ — Транзиткнига, 2004, позднее неоднократно переиздавался) в качестве единственных или равноправных приводит глагольные формы подорвáла, обогнáла, содрáла, убрáлась, дожúла и подобные, категорически запрещаемые традиционными орфоэпическими словарями и пособиями.
Из авторитетных орфоэпических словарей академический допускает в целом бóльшую свободу произнесения, среди вариантов отмечаются равноправные, допустимые, нерекомендуемые и выходящие за пределы нормы. В словарях М. В. Зарвы и Ф. Л. Агеенко норма трактуется заметно более строго, что не удивительно, поскольку прототипический адресат этих словарей — те, кто работает в эфире.
Наиболее полно сведения о произносительной норме излагаются в орфоэпических словарях, но и акцентологические по названию словари М. В. Зарвы и Ф. Л. Агеенко сообщают важнейшие сведения о произношении гласных и согласных, а также о грамматических особенностях отдельных слов, незнание которых ведет к речевым ошибкам.
В «Русском словесном ударении» М. В. Зарвы находим такие указания, строго говоря, не имеющие отношения к ударению: «капýстница [сн]», «каравéлла [вэ]», «кáриес [иэ]», «клозéт [не зэ]», «лёгкий, лёгок, легкá, легкó, легки́ [хк]; сравн. ст. лéгче [хч]», «чулки́, чулóк [не чулкóв] (но в перен. знач.: си́них чулкóв — о женщинах), чулкáм; ед. чулóк, чулкá». В академическом «Орфоэпическом словаре русского языка» такие сведения даются в еще бóльшем объеме, ср.: «тáпочки, -чек, ед. -чка, -и ! не рек. ед. тáпочек, -чка» (в словарь М. В. Зарвы это слово не попало, в словаре М. А. Штудинера вариант мужского рода не упоминается).
В СУРЯ такие указания редки и появляются достаточно случайным образом22: из только что перечисленных есть лишь слово лёгкий, но сведений о произношении сочетаний гк, гч в его формах нет. Поскольку в стоящих на границе нормы или за ее пределами выражениях пара носóк, сапогóв, чулкóв, один тáпочек и т. п. с местом ударения проблем не возникает, эти слова и не помещены в утвержденный в качестве нормативного словарь ударений. Остаются без ответов и вопросы о качестве ударных гласных, например, очевидно, что в слове маневренный ударение падает на второй слог, а как этот слог произносится, для составителя признанного нормативным словаря не существенно, поэтому слово в СУРЯ не помещено. Академический словарь вариант манéвренный считает допустимым (при основном манёвренный), в словарях М. В. Зарвы и М. А. Штудинера — только манёвренный.
Малый словник СУРЯ в полном объеме не решает и задачи кодификации ударения. За пределами словаря остались многие единицы, где значения противопоставляются через ударение, причем не только «общеизвестные», типа зáмок—замóк, но и вызывающие реальные затруднения (ср. свóдные братья, но сводны́е картинки 23).
Рискну предположить, что те, кто упорно произносит звóнит, орфоэпическим словарем не интересуются, но есть много желающих «говорить правильно». Профессиональный орфоэпист должен знать их «точки неуверенности», с наступлением эпохи Интернета выявление такой лексики стало делом простым: достаточно просмотреть многочисленные места, где удовлетворяют соответствующие запросы.
Вот фрагмент словесной записи авторитетной в этой области радиопередачи «Говорим по-русски!» на «Эхе Москвы» от 14.02.2001:
С. Корзун: Ударение, Татьяна просит, это из последних поступлений, в слове ржАла или ржалА.
М. Королева: РжАла. Если кто-то женского рода собирается это сделать, то она ржАла, это могу сказать, не глядя в словарь.
Через несколько месяцев (25.07.2001) в той же передаче вопрос повторяется, но ответ другой:
О. Северская: Татьяна очень интересовалась, лошадь ржалА или ржАла. РжалА, Татьяна, ржалА лошадь.
В этой передаче Татьянам (или одной и той же Татьяне) были даны разные рекомендации, в СУРЯ глагола ржать нет.
Различие акцентуации может характеризовать и отдельные значения слов. В нормативном словаре должны отражаться все подобные случаи.
Парадигма включенных в словарь слов нередко излагается ущербно. Так, для слова ход представлена единственная косвенная словоформа ед. ч. — хóда, а им. мн. приведен в двух вариантах: хóды и ходы́; какие бы то ни было комментарии отсутствуют. За ромбом (где помещаются «устойчивые сочетания, фразеологизмы, в которых слово выступает с иным ударением, нежели в свободном употреблении») есть еще выражение «на таком-то ходý (в игре)».
Между тем, слово это с точки зрения акцентуации устроено достаточно сложно, укажу очевидные лакуны. В некоторых значениях форма родительного падежа варьирует (ср. не дать хóда/хóду); в значении ‘развитие, течение чего-л.’ в предложном падеже используется лишь словоформа в хóде, а в знач. ‘движение, перемещение’ также и на ходý. В некоторых технических значениях (‘расстояние между передней и задней осями’, ‘ось с парой колес’ имеются две формы им. мн.: ходы́ и ходá. Ни семантические различия в использовании тех или иных словоформ, ни подчеркнутые нормативные словоформы в представленной в словаре парадигме не упоминаются.
Что касается выражения на таком-то ходý, то фразеологичности в нем нет, второй предложный у слова ход, как сказано, отнюдь не редок (ср. на полном ходу). Про шахматы и шашки, действительно, достаточно давно говорят почти исключительно на [таком-то] ходý 24: Старший [из братьев Кличко] умудрился напугать экс-чемпиона мира шахом на последнем ходу — перед самой сдачей партии (Шахматное обозрение; 15.08.2002); Неожиданно якутянин ‹…› именно на последнем ходу допускает роковую ошибку — прощай, звание чемпиона мира [по шашкам] (Республика Саха, Якутск; 26.10.1996).
Но вариант на [таком-то] хóде вполне обычен. Вот метафорическое употребление из недавних мемуаров Даля Орлова: Но рассчитывая на несколько ходов вперед свои гроссмейстерские казуистические партии, Евгений Данилович [Сурков] на последнем ходе нередко оказывался жертвой собственной хитрости, а вот про теорию игр: На последнем ходе партии игрок стремится сделать по возможности выигрышный ход (Н. Винер, Кибернетика, или управление и связь в животном и машине). Перевод Винера — пятидесятилетней давности, но такое словоупотребление остается нормативным и легко находится в Интернете в описаниях разных игр: Игры проводятся по схеме "классическая мафия", количество участников 13 игроков, дабы исключить рендом на последнем ходе; При таком раскладе кан открывать на последнем ходе нельзя, если другой кан уже был открыт; Если Вы использовали все буквы на последнем ходе и не с полной «рукой» — премия не начисляется; Побеждает игрок, первым добравшийся до финиша, на последнем ходе нужно выбросить точное число очков, если выпадает больше — пропусти ход; Квест-предметы получает тот кто прыгнул на последнем ходе.
Такого рода лакуны в СУРЯ достаточно многочисленны, для претендующего на нормативность словаря это категорически недопустимо.
Неполнота изложения может сопровождаться и спорными решениями.
В СУРЯ без помет включено слово волочить и его производные типа доволочить, приволочить, уволочить и т. п.; глаголов волочь и производных доволочь, приволочь, уволочь и пр. нет. Обычно литературной нормой считается волочить, а волочь — разговорным, у приставочных глаголов всё наоборот: глаголы на -лочь — нормативны, а на -лочить получают пометы разг., прост., а то и вообще остаются за пределами словаря.
В СУРЯ нет прилагательного кóрпусный, хотя имеется корпуснóй, поясняемое как «прил. к кóрпус в знач. ‘остов, каркас’; ‘войсковое соединение’, ср. корпуснáя мебель, корпуснóй командир».
Современные толковые словари слегка расходятся в объеме значений двух прилагательных, так, новый БАС (т. 8, 2007) к значению корпус 7 ‘в доревол. России — закрытое среднее военно-учебное заведение для мальчиков’ дает прилагательное корпусный, а БТС (1998, 2009) и Н. Ю. Шведова (2007) для аналогичного значения дает прилагательное корпуснóй. Но во многом эти словари единодушны: корпуснóй командир, но кóрпусная мебель; в БТС и новом БАСе прямо дано словосочетание кóрпусная мебель, у Шведовой от кóрпусный отсылка к знач. корпус 7 ‘целое как совокупность взаимосвязанных частей’, где среди примеров-речений фигурирует К[орпус] мебели.
Поскольку кóрпусный в СУРЯ отсутствует, остается неясным, можно ли использовать это прилагательное в сочетании со словом мебель, или мебель теперь исключительно корпуснáя. Спасает «Грамматический словарь» А. А. Зализняка, где кóрпусный поясняется «от корпус — остов, здание, кегель, краска», а корпуснóй — «от корпус — воинское соединение». Так что у тех, кому приходится в устной речи упоминать корпусную мебель, пользуясь русским языком в качестве государственного языка Российской Федерации, есть выбор.
Слово характéрный в СУРЯ поясняется так: «свойственный кому-чему-н., типичный для кого-чего-н. и др., ср.: характéрный почерк, характéрный танец, характéрная роль», к нему есть примечание: «В профессиональном общении деятелей театра принято ударение харáктерный, но только там оно и уместно [Выделение мое. —В. Б.]».
Не думаю, чтобы «деятели театра» говорили харáктерный почерк, разве что в качестве тонкой игры слов; а что касается харáктерных танцев, ролей, актеров, то это термины, использование их «уместно» и среди «деятелей театра», и среди всех прочих.
Статьи с таким ударением фигурируют не только в театральных, но и в общих энциклопедических изданиях, например, в 3 изд. БСЭ, их включают даже в относительно небольшие по объему энциклопедические словари25 как раз для того, чтобы далекая от сценического искусства публика понимала: для какого-то актера может быть характéрна роль супермена, но харáктерной она от этого не становится.
В толковых словарях акцентная специфика у «театрального» значения появилась не сразу (у Ушакова — только характéрные роли), сейчас это прилагательное подается по-разному. У Шведовой (2007) харáктерная роль (без ограничительных помет) — «то же, что характéрная роль», в БТС (1998 и в электронной версии 2009) харáктерный толкуется более развернуто: «В сценическом искусстве: свойственный определённому народу, эпохе, общественной среде; выражающий определённый психологический тип. Х-ая роль. Х-ая жанровая фигура. Х. актёр, артист; х-ая актриса, артистка. Х. танец (вид стилизованного национального танца в отличие от классического и салонного)».
Я считаю утверждения о нормативности упоминания корпуснóй мебели и сообщение об «уместности» выражения харáктерный почерк «в профессиональном общении деятелей театра» откровенными ошибками даже для русского языка как государственного. И рискну предположить, что знаю их причину.
В академическом орфоэпическом словаре26 есть статьи:
корпус1, -а, мн. корпусá, -óв. □ Отдельное здание; войсковое соединение; среднее военно-учебное заведение в дореволюционной России; остов, оболочка чего-н. ‹…›
корпус2, -а, мн. -ы, -ов ‹…›
корпуснóй, áя, óе. □ Прил. к корпус1 в знач. „войсковое соединение“. Корпуснóй команди́р.
Достаточно упустить подчеркнутое, получится примерно то, что у И. Л. Резниченко. Далее, там же есть статья:
характéрный1, -ая, -ое, ‹…› ! неправ. харáктерный □ Свойственный кому-чему-н., типичный для кого-чего-н. и др. Э́то характéрно для негó; характéрный пóчерк.
характéрный2, -ая, -ое, || у деятелей театра харáктерный □ О роли, актере танце и т. п.
Достаточно неаккуратно объединить две статьи, и получится примерно то, что у И. Л. Резниченко.
Рассмотренная выше несуразица со словом ход имеет те же причины: в традиционном словаре было три разных статьи, поскольку в данном случае это самый простой способ описания орфоэпии. Резниченко объединила их в одну, результат известен.
Думаю, в содержательной части СУРЯ представляет собой умеренно профессиональную компиляцию того, что есть в традиционном академическом орфоэпическом словаре, превышающем СУРЯ по объему в шесть с половиной раз.
Принципы, по которым те или иные единицы включены в СУРЯ, неясны. Здесь присутствует достаточно редкий глагол декольтировáться, а различающиеся в орфоэпических словарях местом ударения гораздо более частотные глаголы маскировáть и демаскúровать — отсутствуют. В «Национальном корпусе русского языка» глагол декольтироваться встретился лишь в трех текстах (В. В. Крестовский, Панургово стадо, 1869; М. Ф. Шиллинг, Дневник. Апрель-июль 1899; Вс. Овчинников, Ветка сакуры, 1971), маскировать — в 508, демаскировать — в 41, при этом, соответственно, 231 и 22 из них датированы 2000 годом и позднее.
В словаре часто встречаются указания на архаичную акцентуацию, сохраняющуюся в поэзии, иногда и у современных авторов. Но многие единицы такого рода остались за пределами словаря, это касается как более книжных слов, так и включенных в повседневный узус. Например, в словаре отсутствуют слова деспот (ср. пушкинское кочующий деспóт) и подарить (ср. рублем подарúт у Некрасова). Пушкин, Некрасов и другие классики, читаемые в школе, в нормативном словаре явно заслуживают большего внимания, чем Клюев и другие поэты с ударениями, «идущими из говоров». Тем более это относится к изданию учебной направленности.
Комментарии об изменчивости нормы часто вводят в заблуждение. При слове дéрвиш сказано: «до недавнего времени составители словарей рекомендовали дервúш». Недавно — когда? В словаре под ред. Д. Н. Ушакова (т. 1, 1935 г.) рекомендаций нет, дéрвиш и дервúш равноправны, но уже в РЛПУ (1959) дервúш помечено как устарелое. При слове диоптрúя в СУРЯ сказано: «Неудивительно, если вы произносите данное слово по-иному. Норма ударения в нем изменялась, и еще недавно некоторые словари рекомендовали ударение диóптрия». В словаре под ред. Д. Н. Ушакова (т. 1, 1935 г.) — только диоптрúя, так же и в 17-томном словаре (т. 3, 1954 г.). В МАСе (2-е изд., т. 1, 1981 г.) диоптрúя и диóптрия», так же в БТС (1998 г.). Наконец, в признанным нормативным «Грамматическом словаре» А. А. Зализняка — диóптрúя. В академическом «Орфоэпическом словаре русского языка» (изд. 2001 г.) вариант диóптрия не запрещен, но имеет помету «не рек.»; обнаружить словарь, который «еще недавно» рекомендовал бы ударение на втором слоге вряд ли удастся, это новая и еще не всеми принимаемая норма.
О слове монáхиня автор утверждает: «Произнося данное существительное по-иному — монахúня — вы следуете старой норме, приводившейся словарями». Не думаю, чтобы кто-то говорил монахúня (польский акцент не считается). Замечу, что «Словарь русского языка XVIII века» (Вып. 13, 2003) приводит ударение монáхиня, упоминая и монахúню из «Лексикона треязычного, сиреч речений славянских, еллиногреческих и латинских сокровища» Ф. П. Поликарпова. Существовала ли орфоэпическая норма в 1704 г.?
Впрочем, по Резниченко, норма была всегда. «Делая ударение кúчиться, кúчусь и т. д., вы следуете норме почти четырехсотлетней давности» [СУРЯ: 274]. Кúчиться, думаю, говорят те, кто узнал слово из книжки. Но древностию нормы не стоит гордиться, литературной нормы в понимании современного законодательства в XVII в. не было. Однако основы языкового законодательства уже были заложены. Вот из указа Алексея Михайловича от 15 марта 7183 (1675) «О непостановленіи за безчестье и недачђ суда за прописку по нарђчію какихъ либо буквъ ‹…›» («ять» передаю через неправильную сербскую букву):
Великій Государь ‹…› указалъ и Бояре приговорили: будетъ кто въ челобитьђ своемъ напишетъ въ чьемъ имени или въ прозвищђ не зная правописанія вмђсто о, а или вмђсто а, о, или вмђсто ь, ъ, или вмђсто ђ, е, или вмђсто и, і, или вмђсто о, у, или вмђсто у, о и иныя въ письмахъ нарђчія, подобныя тђмъ, по природђ тђхъ городовъ, гдђ кто родился и по обыкностямъ своимъ говорить и писать извыкъ, того въ безчестье не ставить и судовъ въ томъ не давать и не розыскивать ‹…› (Полное собрание законов Российской империи, т. I, СПб, 1830, стр. 1000).
Грубо говоря, если кто-то привык говорить и писать так, как в соответствующей местности принято, то и Бог с ним; привлекать к ответственности за это не следует.
В целом СУРЯ демонстрирует достаточно низкий уровень профессиональной подготовки автора в области русской орфоэпии, и придание этому словарю статуса нормативного иначе как недоразумением считать нельзя.
22 Не удержусь от оценки СУРЯ как учебного словаря. Есть статья «декати́ровать и декатировáть» с комментарием «[де и дэ]», по соседству статья «дефи́с», где сведений о мягкости первой согласной нет. В гораздо более сбалансированном словаре М. А. Штудинера, в половину превышающем СУРЯ по объему, места для глагола декатировать не нашлось (про дефúс есть указание «[де и дэ]», подчеркивание означает рекомендацию для эфира). Какой категории говорящих важно знать, что они могут и д[е]катúровáть, и д[э]катúровáть? А дефис проходят в школе.
23 Сводные картинки — очевидный архаизм. В Национальном корпусе русского языка (далее — НКРЯ) это словосочетание встречается в четырех текстах начиная с 1896 г., последнее вхождение — у Марка Захарова в «Суперпрофессии» (датирована в НКРЯ «1988—2000»): Ваши потуги ― как сводные картинки рядом с живописными шедеврами. Переводные картинки в НКРЯ встречаются в 15 текстах до 1988 г., в 11 за 1988—2000 гг. и в 5 более поздних. В словарях, кроме значения ‘предназначенный для того, чтобы переводить (о картинках); переводной’, приводится и другое — ‘такой, который можно свести вместе, сблизить (о частях, концах чего-л.)’ [БТС], так что само прилагательное считать устарелым рано.
24 Но было иначе. Не думаю, что следующие примеры стоит выводить за пределы нормы: Нынешние молодые люди ‹…› хотят вести правильную, серьезную игру и потому считают вовсе не нужным с первого же разу выводить слона и ферязь, чтобы на третьем ходе дать шах и мат королю (Добролюбов. Литературные мелочи прошлого года. 1859); Это зря я дал ему обменять ферезь. Не обменяй — была бы ему крышка на третьем ходе. А ну, давай еще! (М. А. Осоргин. Шахматный болван. 1934). Для меня здесь заведомо устарело именование ферзя, а на третьем ходе не производит архаичного впечатления.
25 Вот статьи из «Российского энциклопедического словаря» (М.: БРЭ, 2000, стр. 1712): «Харáктерный актёр (харáктерная актриса), актёр, исполняющий роли, отмеченные ярко выраженным социальным, ист., бытовым своеобразием»; «Харáктерный танец, вид сценич. танца. В его основе нар. танец (или бытовой), подвергшийся обработке балетмейстером для балетного спектакля».
26 Я пользуюсь изд. 6, М.: Русский язык, 1997.
